"Клякса.ру"
Смирнова Е.Г. публикации

Каталог статей



Прасковья Жемчугова
     Графская усадьба Шереметьевых в Кусково оживилась задолго до летнего отдыха господ. Вот уже несколько дней с утра до ночи расторопные слуги наводили там порядок: мели дворы и покои, вытряхивали перины, набивали перьями подушки. Кутерьма эта не прекратилась, даже когда приехал хозяин —  граф Петр Борисович. Первым делом он отменил репетиции своего деревенского театра, а актеров приобщил  к работе. Но те не возмущались, хотя и сгорали от любопытства:
     — Неужто молодой граф Николай Петрович невесту привезет из-за границы?
     — А то как же, — отвечал всезнающий дворецкий, — Вона крепостных сколько – одному не сосчитать… А двоим им, значит, проще будет…
     Однако, молодой барин,  Николай Петрович Шереметев,  возвращался из заграничной учебы один. Да и был он совершенно не в духе. Менять Европу на Кусково ему совершенно не хотелось, равно, как и заведовать крепостным театром отца. Но стоило графу въехать в ворота имения, как судьба его круто изменилась. Он услышал пение, которое буквально заворожило его. Молодому человеку стоило лишь взглянуть на обладательницу сказочного голоса, чтобы полюбить ее навсегда. «Если бы ангел сошел с небес, если гром и молния ударили разом, я был бы менее поражен» — напишет он позже в своих мемуарах.

     В семье крепостного кузнеца Ковалева очень почитали Юрьев день, — когда весна окончательно торжествовала над зимой. На Юрия полагалось впервые выгонять скотину после холодов, а также приносить домой утреннюю росу.  Маленькая Паша в этот день всегда просыпалась первой – чтобы ей позволили выйти в поле. За ворота она шла с песней, и ее заливистый голос долго слышался в окрестностях деревни. Как-то девочка ушла в поле и не вернулась. А спустя некоторое время убитой горем матери донесли, что Параша жива и отныне живет в барском доме. Пётр Борисович ШереметьевУслышавший пение девочки, граф Петр Борисович Шереметев решил взять ее в свой театр и обучить искусствам. Мать затужила еще больше – актерство считалось грехом, а ряженных хоронили, как самоубийц, — за оградой кладбища.  Но со временем она успокоилась – как-никак, а на одного рта в семье стало меньше… А что же Паша? Вначале убегала из покоев, подобно одичавшему зверьку. Среди челяди она не встречала сочувствия. Небывалое везение простолюдинки  вызывало только ненависть. Со временем певунья прижилась. Но все еще продолжала грустить о доме, когда приходил Юрьев день. Граф в это время всегда устраивал праздник, на который приглашал много гостей. Для них в парке проводили народные гуляния, где пели и танцевали крепостные. Среди актеров выделялась тоненькая, будто тростинка, девочка. В ее больших темных глазах, казалось, застыла вся земная печаль. А когда она начинала петь, умолкали птицы.  «Вот он, бриллиант, который озарит театр славой», — думал граф. В афишах он решил записывать Прасковью под фамилией Жемчугова. Прасковья КовалёваИ действительно, первый дебют Ковалевой в опере Гретри «Опыт дружбы» вызвал шквал аплодисментов.  Последующие ее роли принесли театру Шереметева знаменитость. На представления стекался весь цвет столичной  публики. Чудный голос юной актрисы, — лирическое сопрано, — приводил в восхищение многих знатоков оперного искусства
Николай Петрович Шереметьев     Особое развитие театр получил, когда управлением занялся сын графа – Николай Петрович. Он выписал из Парижа специальные театральные машины, которые позволяли бесшумно производить на сцене различные перемены. Сцену смонтировали 24-метровой, для создания эффектных массовых сцен. Кусковский театр отныне выглядел даже лучше, чем придворная сцена Эрмитажа. На открытие соизволила приехать Екатерина II. Главное впечатление она получила не от самого театра, а от игры Прасковьи Жемчуговой. Вдохновение и страсть актрисы настолько ошеломили императрицу, что она подарила Прасковье бриллиантовый перстень.
     Однако, мастерство актрисы зависело не только от ее голоса. Паша выходила на сцену ради человека, любовь к которому переполняла ее душу. Девушка любила графа Шереметева. Каждое ее сценическое слово пылало страстью, каждая роль быль искренним признанием. Привела Прасковью на вершину театральной славы именно любовь. Но главное – она была взаимной. Граф Николай Петрович Шереметев души не чаял в прекрасной певице. Он не отходил от нее ни шаг, присутствовал на каждой репетиции, лично подбирал роли. Но Жемчугова, будучи возлюбленной самого богатого российского дворянина, чувствовала себя несчастной. Она не видела будущего в этих отношениях. Девушка понимала, что никакого чуда для нее, одной их двухсот тысяч крепостных графа, не произойдет. Заглушить страдания помогал только театр. Актриса самозабвенно отдавалась работе. Прежде, чем исполнить партию, Прасковья Ивановна долго экспериментировала. Она старалась убирать из трактовок формальности и  предлагала свои варианты текста. Больше всего ей удавались трагедийные роли. Так, она создала неповторимый образ Элианы из оперы Гретри «Самнитские браки». Судьба юной героини была близка Прасковье. Самнитянка полюбила храброго воина Парменона, но надежды на брак у влюбленных не было. По суровому  закону  девушкам и юношам женихов и невест подбирали старейшины. Паша Ковалева, играя Элиану, утверждала превосходство добродетели над знатностью. Благодаря Прасковье, эта опера не сходила с театральных подмостков 12 лет. Игра актрисы вызывала слезы у Екатерины II. А Павел I настолько проникся сценическим страданием актрисы, что подумывал в итоге об ограничении прав дворянства. Польский король Станислав Понятковский, пораженный бесправием Элианы, предлагал Прасковье покровительство и защиту.
     Но для Жемчуговой существовал только один мужчина. Ради него она стойко переносила пересуды близких и родных графа. Но когда Шереметев объявил им, что ни на ком, кроме Прасковьи, не женится, решила расстаться с ним. Разлука не повлияла на решение влюбленного. Шереметев упорно отвергал самых родовитых московских невест. Он перестал появляться в свете, ударился в пьянство и развлечения. А вскоре забросил театр. Актеры понимали, что спасти их судьбу может только один человек – Прасковья. Они забыли о своей зависти и просили повлиять на графа. Тот, будучи одержим любовным чувством, согласился на все ее условия. В итоге театр переехал из Кусково в Останкино. На новом месте влюбленные зажили счастливо вместе. Паша чувствовала себя здесь полноправной хозяйкой, благодарные актеры отныне относились к ней с уважением. Граф построил в Останкино новый театр, где вскоре с большим успехом солировала в  опере «Взятие Измаила» несравненная Прасковья Жемчугова:

Все в свете позабыть хочу я для тебя.
Различность веры, нет, и то не помешает.
Что Бог один у всех, то разум мне вещает…
Любовник, друг, и муж, и просветлитель мой,
Жизнь новую приму, соединясь с тобой…

     Актриса и далее неустанно отдавалась работе. Как-то на очередной репетиции она зашлась кашлем. А через некоторое время врачи диагностировали страшную болезнь – туберкулез. Прасковья стойко сопротивлялась недугу. Когда же не смогла петь, поняла, что умирает. Ей ничто не могло помочь – ни деньги графа, ни его положение. Свобода, о которой она пела, так и осталась для нее недосягаемой, как и брак с любимым с человеком. Но спустя несколько дней больной принесли письмо. В нем были бумаги, подписанные Александром I. Император, будучи просвещенным монархом, дал согласие на брак крепостной актрисы Прасковьи Ковалевой и графа Николая Петровича Шереметева. Согласно документам  Паша и вся ее семья получали вольную. В 1801 году Шереметев и  Жемчугова обвенчались. Их семейное счастье продлилось всего три года. Прасковья умерла, оставив графу трехнедельного сына Дмитрия. На похороны актрисы никто из знати не явился, хотя приглашения были разосланы всем. Граф Шереметев не смог смириться со смертью супруги и вскоре тоже умер.
     После кончины Николая Петровича знаменитый Шереметевский театр перестал существовать. Актерам были подысканы должности в барском доме, а воспитанием маленького Дмитрия  занялась вдовствующая императрица Мария Федоровна. С исчезновением театра знаменитый род, казалось,  утратил былую славу. Но вскоре имя графини Шереметьевой-Жемчуговой опять появилось у всех на устах. В Москве на Сухаревой площади открылся так называемый «странноприимный дом», названный именем Прасковьи. Там был организован приют  для бедных. Учредил его в память о супруге  еще при  своей жизни сам Николай Петрович Шереметев, а вот попечительствовать взялся юный граф Дмитрий. Во времена его деятельности прижилась поговорка «жить на «Шереметевский счет». Граф жертвовал огромные суммы на благотворительность. Он смотрел на мир глазами матери, бывшей крепостной. Дмитрий Николаевич сторонился светской жизни, не простив высшему свету забвения матери. Но ее помнили в Кусково. А вскоре там негласно стали чтить новую традицию на Юрьев день. Первой в поле посылали певунью-девчонку. Она, как некогда Параша Ковалева, собирала утреннюю росу и несла домой – чтобы целебную воду  испило все семейство.  По дороге девочка громко пела песни, в которых рассказывалось о встрече Параши и Николая Петровича.
     Так Кусково возродило былую славу Шереметевых. О дочери кузнеца, которую искренне полюбил барин, стали складывать легенды. Их сюжеты вскоре нашли отражение на столичной сцене. Трагическая история, где переплелись искусство и любовь, собирала аншлаги. Аналогичный  успех имела некогда сама Жемчугова, когда создала образ влюбленной Эллины. Такой и запомнили Прасковью ее ценители – прекрасной воинствующей самнитянкой:

Разите боги мя, боязни в сердце нет,—
Ударов ваших ожидаю,
Пойду к нему, презря все тучи бед…

(автор текста Смирнова Е.Г., ссылка на http://www.kljaksa.ru с указанием авторства — обязательна)
Видео-версия: на сайте холдинга Red-Media

Категория: (22.08.2011) | Автор: Смирнова Е.Г.
Просмотров: 4653