|
Глава I
Спасение дуба
Ваня нетерпеливо ждал звонка с урока рисования, посматривая на дуб за окном и его копию на своем на рисунке. Настоящее дерево выглядело грустным, несмотря на солнечную ноябрьскую погоду. «Странно, — думал мальчик, — точно так же дуб выглядел и на прошлом уроке, но ведь тогда шел дождь».
Вдруг из дупла выглянула белка. Она хотела прыгнуть на ветку, но заметила Ваню и замерла. Затем нагнулась, подняла желудь и, постучав по нему лапкой, выбросила на землю. То же самое произошло и со вторым, и с третьим желудем… «Чудеса, — я-то думал, что белки складируют желуди в дуплах деревьев, а не выбрасывают их вон», — продолжал удивляться Ваня.
Тут прозвенел звонок, и мальчик бросился к дубу.
— Да, а ты ведь действительно грустишь, — громко произнес он, обращаясь к дереву-великану.
— А как бы ты себя чувствовал, если бы потерял свой последний желудь? — раздался незнакомый голос.
Ваня постарался представить потерю: потряс головой, в надежде, что оттуда вывалится желудь. Но тщетно. Поводил языком по небу — и там не пророс злополучный плод. Не оказалось его и в карманах, хранивших самые разнообразные ценности — от крошек прошлогоднего хлеба до яблочных семечек, которые должны были взойти на благодатной хлебной почве.
— Извините, значит, дуб грустит, потому что потерял желудь? А разве других у него нету? — спросил Ваня и оглянулся, чтобы увидеть собеседника.
— Вот стоит обратиться к людям, как они перестают меня замечать, — обиженно сказала белка, распушив хвост, — а дуб грустит оттого, что его последний желудь куда-то закатился. Теперь дерево не уснет на зиму — ведь каждый его лист падает на плод и, таким образом, укрывает от непогоды. Листьев у дуба ровно столько, сколько и желудей. Если останется хоть один лист — дубу не перезимовать. Вот великан и переживает — ведь последнего желудя нет, значит, и последний лист останется.
— Вооот оно что, — протянул Ваня.
Теперь все стало на свои места. Но когда белка чихнула, Ваню осенило — нет, не может такого быть, чтобы белка чихала. Мальчик раскрыл рот, чтобы пожелать здоровья, но та шустро юркнула в дупло. Не долго думая, он полез за ней. Надо выяснить все до конца — и отчего белка чихает, и куда закатился последний желудь! Дупло оказалось огромным и темным. А еще — очень теплым. Ваня вспотел и взялся снимать куртку.
— Вот несмышленый, — сказала белка, спрыгнув откуда-то сверху, — осень пришла, значит, линька скоро начнется.
Ваня послушно оделся и даже отобрал у белки перышко от куртки, которым та украсила хвост.
— А как дубу-то помочь? — спросил мальчик, застегиваясь, — для меня важно, чтобы дуб изменил настроение. Я ведь его рисую на каждом уроке, но все мои рисунки пока одинаково грустные.
— Все очень просто, — с готовностью ответила белка, — желудь внизу дупла, но я не могу его достать. Пока спущусь внизу — забуду, зачем пришла, — память-то у меня короткая… Ты только вот что — куртку переверни и иди.
Ваня не стал расспрашивать, зачем переворачивать куртку. «Наверное, чтобы не испачкать верх», — подумал он и шагнул вперед… Но впереди ничего не оказалось. Ваня просто полетел вниз, рухнув в конце на кучу листьев.
— Ух, — только и успел он сказать, отряхивая с себя листья и перья, которые так и сыпались с куртки.
Ваня поднялся и огляделся вокруг. Здесь было не так темно, как сверху в дупле. Повсюду струился свет, — его излучали корни деревьев. Они освещали пещеру подобно тысячам светлячков: если дерево засыпало — свет был мягким; корни бодрствующих растений искрились ярким светом. Однако, внимание Вани привлек тусклый свет.
— Да это же дуб! — воскликнул Ваня. — Эй, желудь, ты где? Отзовись!
— Кто здесь? — раздался вдруг хриплый голос.
— Желудь, родной, это я, Ваня! Ты где? Я должен вернуть тебя наверх. Иначе дуб не уснет и погибнет.
— Сколько живу, никто меня еще желудем не называл, — снова заскрипел голос.
— А кто же ты?
— Крот.
— Помоги мне, пожалуйста, крот. Ты наверняка знаешь, где здесь спрятался желудь. Без него дуб страдает — не может сбросить последний листик, а ведь ему пора засыпать. Покажи мне, где он…
— Да как же я покажу тебе — ведь у нас, кротов, зрение плохое. Но я знаю, что за желудем должна прийти полевая мышь… Да вот, слышишь, идет уже она… Не слышишь? Ну, тогда просто поверь мне — слух у нас, у кротов, отменный!
— Что же делать? Как найти желудь? — заметался Ваня.
От волнения мальчику стало жарко. Он опять решил сбросить себя куртку. Но стоило ее снять, как она усыпала землю пухом.
— Это еще что? — взволновано воскликнул крот. — Неужели снег? Мягкий, но не холодный…
— Снег? — переспросил Ваня. — Конечно же, снег!
И он стал трясти курткой, рассыпая пух. А через некоторое время послышались тихие шаги — это приближалась мышь.
— Ох, не успела, — ворчала она, — снег уже выпал. Надо быстрее забрать желудь и — в норку, засыпать.
— Милая мышка, — стал просить Ваня, — отдай мне желудь, а я тебе взамен отдам хлебные крошки и яблочное семечко.
Мышь подумала мгновенье, отряхнула пух и сказала:
— Что же делать… Мне кабан за желудь обещал пшеницы на зиму… Ох, засыпаю… Давай скорее свои крошки. А желудь — вон там, за тусклым светом. Поэтому и не видно его.
Ваня отдал свои припасы и бросился за пропажей. Не зря страдал дуб — он ведь собственными корнями прятал желудь! Ваня крепко зажал его в своей ладони и покарабкался вверх. Взбираться оказалось удивительно легко — корни дуба превратились в удобные ступеньки. Выбравшись, Ваня первым делом бросился к белке:
— Вот он, желудь! Теперь дуб уснет спокойно!
— Какой желудь? Какой дуб? — удивленно проговорила белка, вглядываясь в Ваню. — А ты кто такой? И откуда беличий язык знаешь? Ходят тут всякие, беспокоят…
Она юркнула в дупло и закрылась листиком. Сверху на него упала снежинка снега.
— Пора! — произнес Ваня и положил находку на землю под дубом.
А через минуту последний листик тихо опустился и заботливо укрыл желудя. Дуб уснул.
… На следующем уроке рисования Ваня рисовал его снова. Но теперь дерево было веселым, несмотря на то, что ни одного листика на нем не было.
(автор текста Смирнова Е.Г., ссылка на http://www.kljaksa.ru с указанием авторства — обязательна)
|
